Стиль подлеца - Страница 8

— Значит, вас конкретно никто не знакомил?

— Нет. Но я сразу обратил на нее внимание, как только она вошла. Мы как раз в это время ужинали с моим адвокатом. И оба обратили внимание на эту женщину. Она была очень привлекательна. В ресторане почти никого не было. Я обычно встаю очень поздно, стараюсь работать по ночам. Поэтому в гостиницах обычно выбираю западную сторону, чтобы подольше поспать. В этот день мы завтракали ближе к полудню. И представьте себе мое состояние — увидев ее, я даже отменил свои встречи.

— Не сомневаюсь, — пробормотал Дронго, — женщину явно подбирали с учетом ваших вкусов и пристрастий. Узнаю знакомую руку мистера Хеккета. Он все делает основательно. Может, даже пригласил психолога, который определял тип женщины, способной вам сразу же понравиться.

— Да, да, мне тоже так кажется. Она как-то сразу согласилась, повела себя раскованно, просто. Мне не нравится, когда они начинают торговаться, ломаться, набивать цену. Она совсем не похожа на остальных.

— Она такая же, как и все остальные, — возразил Дронго, — только в отличие от других ей заранее было уплачено. И гораздо большая сумма, чем она могла бы заработать за год своей трудовой деятельности. Я думаю, не меньше. Хеккет не скупится в таких случаях. Он ведь все равно выставляет потом общий счет своим «заказчикам».

— Она была такой привлекательной, — вздохнул Александра — мне стало больно, когда я узнал о ее смерти.

— Ваш адвокат уже отвечал на вопросы следователя?

— Да, он сказал, что я уехал и буду в Москве не раньше следующего понедельника. Следователь оставил повестку, попросив меня явиться к нему на допрос во вторник в качестве свидетеля.

— Как фамилия вашего адвоката?

— Любомудров. Викентий Алексеевич Любомудров. Такая интересная фамилия. Он хороший специалист, мы с ним работаем уже давно.

— Не сомневаюсь, что вы выбрали самого лучшего. Я буду работать в Москве вместе с ним. Кого вы еще можете мне рекомендовать? Мне нужен еще один помощник.

— Андрей Ильин, тот самый, который уже был у вас дома. Я ему полностью доверяю. Мы с ним знакомы несколько лет.

— Отлично. Теперь мне нужно, чтобы вы абсолютно честно ответили на несколько моих вопросов. Только очень честно, иначе я не смогу гарантировать нужного вам результата.

— Да, конечно, — пробормотал Александр, — я вас слушаю.

— Вы знали о том, что в отеле вас снимают?

— Конечно, нет, — растерялся Александр, — вы решили, что я сам организовал эту съемку?

— Я ничего не решил. Я только уточняю.

— Ничего я не знал. А если бы догадался, то сломал бы камеру. Даже просил проверить Викентия Алексеевича этот номер. Он все просмотрел лично. Очевидно, миниатюрная передающая камера была установлена под картиной, откуда и велась вся съемка.

— В первых эпизодах показанной мне ленты ваша личность не вызывает сомнений. В последних эпизодах — точно не вы? Я сейчас ваш поверенный, как священник или адвокат. Если вы убили девушку, то лучше скажите мне сразу, чтобы я поменял вектор поисков. Тогда я буду искать не убийцу, а оправдывающие вас обстоятельства. Если вы мне сейчас соврете, это будет означать крах поставленной мне задачи.

— Вот и вы мне не верите, — вздохнул Александр. — Я ее не убивал, — твердо сказал он, — и не стрелял в нее, — добавил бизнесмен.

— Хорошо. Теперь последний вопрос. Вам действительно так важно принять участие в аукционе? Или для вас предпочтительнее отказаться и выкупить оригинал пленки у Хеккета?

— Я не могу отказаться, — вздохнул Александр, — дело не во мне. На аукционе завязаны интересы очень многих людей. Моя компания всего лишь организация, использовав которую очень влиятельные люди хотят приобрести пакет акций. Нет, я никак не смогу отказаться. Для меня это равносильно самоубийству. В таком случае я действительно больше никогда не смогу вернуться в Москву. И в Париже оставаться нельзя. Меня просто пристрелят. Без всякой пощады. Здесь задеты интересы очень влиятельных людей.

— А ваши противники?

— Это другой клан. По существу, в России сейчас реально у власти находятся несколько кланов, которые определяют всю политику в стране. Если я откажусь, то подведу весь клан связанных со мной людей. Выставлю их посмешищем в глазах западных партнеров. А пакет акций, которым завладеет другой клан, способен усилить их влияние на всю экономику и политику России. В том числе и в деле контроля за реальной ситуацией в стране.

— Убедительно, — сказал Дронго. — Я с самого начала подозревал, что здесь замешаны не только крупные экономические интересы, но и политика. Уорд Хеккер слишком известная личность, и его не стали бы нанимать только для того, чтобы вас так дешево подставить. Они, очевидно, до мельчайших деталей рассчитали свою стратегию и выбрали самую уязвимую точку.

— Вот именно. Формально документы обязан подать именно я как глава нашей компании. И все подписи на пакете документов должен проставить тоже я. Теперь у меня выбор — или не ехать в Москву и ждать, когда меня убьют за обман интересов весьма влиятельных людей, или полететь в Москву и положить голову на плаху, пожертвовав собой. Акции мы, конечно, приобретем, но меня посадят надолго. Или тоже убьют. Получается, что в обоих случаях конец у меня будет одинаковый.

— Это мы еще посмотрим, — возразил Дронго, — иногда возникает и третий вариант. Это когда монета падает ребром. Один шанс на миллион, но он всегда существует.

— Хорошо, — заставил себя улыбнуться Александр, но улыбка получилась вымученная и жалкая, — будем считать, что вы мой шанс. Как раз такой шанс. Один из миллиона.